Закон сохранения градуса

Информационный ветер надул в информационные паруса поразительную по своей свежести новость. Лондонская винная биржа Liv-ex поделилась с миром статистикой, согласно которой «красные вина Бордо, Тосканы, Пьемонта и Калифорнии в период между 2010 и 2019 годами имели большее содержание алкоголя, чем с 1990 по 2000 год».

Пожалуй, только язвенники и трезвенники могли бы этого не заметить.

В середине 1990-х годов, когда винная журналистика стала моей специальностью, классикой для большинства французских аппелласьонов было сухое вино с содержанием алкоголя 12,5%. Цифры 13,5% на этикетке воспринимались, как дерзость, – впрочем, простительная для нового поколения хозяев Гран Крю. К 13,5% виноделы стремились, чтобы удивить и попасть в чей-нибудь престижный рейтинг.

Растущую на селекционных дрожжах крепость своих вин европейские виноделы искусно прикрывали насыщенностью аромата и вкуса – если вы помните, одним из труднопереводимых дегустационных терминов того времени было англоязычное слово «mouthful» (дословно – «полный рот»). Вот так и ходили мы с дегустации на дегустацию примерно первые лет 15 нашего винного увлечения – с носами, ртами и, простите, ретроназальными проходами, переполненными самыми соблазнительными ароматическими оттенками, позаимствованными в дегустационных справочниках. И никак не могли поверить, что во вчерашнем «шоколадном» мерло было 14%, в сегодняшнем «лакричном» ширазе – 14,5%, а в «цветочном» гренаше, который нам обещали показать завтра, будет вообще за 15% – только говорить мы об этом сможем вполголоса, потому что больше 15% – нельзя.

Видимо, виноделы тоже радовались своим удачам: растущим градусам, рейтингам, ценам, – и не заметили, как потребление вина во Франции (и почти одновременно на всех традиционных для вина рынках) стало снижаться.
Во время одного из пресс-туров нашу группу принимая в своем Chateau Patris прекрасный винодел Мишель Керр. Радушный хозяин рассказывал нам о своей матери, которая в очень преклонные годы вообще не пила воду, удовлетворяя потребность в жидкости преимущественно вином – его она выпивала в количестве двух-трех бутылок за день. И вот тут Мишель Керр оговорился, что для поколения его родителей вино на каждый день – это легкое вино с крепостью 10-11 градусов, а не Гран Крю, которое нам предстояло попробовать на дегустации…

Как-то лет 6-7 назад мне на глаза попался материал BBC, авторы которого пытались проанализировать статистику падения потребления вина во Франции.
Я тогда выписал для себя несколько грустных цифр. Если в 1980 году более половины взрослого населения страны пили вино практически ежедневно, то к началу 2010-х эта цифра снизилась до 17%. Одновременно возросло число абстинентов (читай: язвенников и трезвенников) – 38% французов в первой половине 2010-х годов вообще не употребляли вина.

В 1965 году среднее годовое потребление вина на душу населения во Франции составляло 160 литров в год. В 2010 году оно снизилось до 57 литров и к середине 2020-х должно сократиться до 30 литров. В современной Франции вино занимает теперь только третье место после воды и минеральной воды. Фруктовые соки также лишь немного уступают вину.

Авторы того материала BBC сводили проблему к кризису традиционного французского (да и европейского) семейного уклада, к смене поколений и к ужесточению правил вождения автомобилей. Но мне показалось, что ее корень – в другом.

Если за полвека содержание алкоголя в вине стало примерно в полтора раза выше, то логично предположить, что через полвека его будут пить в полтора раза меньше. Падение получилось более глубоким – но ведь никто не забыл про смену поколений и драконовские меры автоинспекций.

Я не очень глубоко знаю физику, но все же рискну предположить, что факт падения винного рынка показывает действие закона сохранения массы вещества в природе, который был открыт Ломоносовым и подтвержден Лавуазье. В последние несколько лет рыночные аналитики отмечают рост популярности вин безалкогольных или слабоалкогольных. Для современного мира, живущего самыми фантасмагорическим иллюзиями, это даже не удивительно. И лично мне тренд к понижению крепости вин даже нравится: наконец-то мы сможем – конечно, под настроение и по норме, рекомендованной медиками – пить вино чаще. И, наверное, сможем перепробовать знакомые с детства природно-полусладкие и сладкие вина: слабоалкогольные душистые игристые, приготовленные из увяленного винограда пассито, вина позднего сбора сделанные из замороженного и даже, страшно сказать, ботритизированного винограда...

Пора, наконец, признаться, что сладкие вина с натуральным остаточным сахаром нам давно и искренне нравятся. Нам долгое время вместо них предлагали пить дешевый аналог, но принятый год назад российский закон о вине, чисто теоретически, эту практику должен когда-нибудь прекратить. И, может быть, если оправдается оптимистический сценарий развития, то, согласно закону о сохранении массы вещества в природе, мы начнем, наконец, пить меньше колы и сладкого чая.
Ну и трезвенникам-абстинентам что-нибудь тоже достанется.