Оз Кларк: «Россия — для тех, кто любит вино!»

Оз Кларк получил широкую известность в 1982 году после победы в чемпионате мира среди винных дегустаторов (World Wine Tasting Championship). Он был винным обозревателем английских газет Sunday Times и Daily Telegraph, после чего вел на BBC телепрограмму Food and Drink. Он автор многих книг о вине, переизданных и  переведенных на иностранные языки, включая русский. Он член жюри и председатель экспертного совета многих престижных конкурсов, включая International Wine Challenge.

Однако Оз Кларк – не только суперзвезда винного мира, но и профессиональный артист: киноактер и певец. В частности, его можно увидеть в образе злодея в первых двух фильмах про Супермена 1978 и 1980 годов, а его баритон можно услышать в песне Сэма из «Властелина Колец» в постановке BBC.

– Господин Кларк, Вы уже не первый раз приезжаете в Россию, чтобы принять участие в жюри этого престижного конкурса. Что в этот раз произвело на Вас самое сильное впечатление?

– Я думаю, самое яркое впечатление по итогам финальной дегустации – от аборигенных сортов винограда. Насколько выразительно они стали звучать в российских винах! Мы могли оценить автохтоны в винах из Краснодарского края, Ростовской области, других регионов России – и посмотрите, как они хороши! Теперь топовое российское вино – уже не просто очередной каберне-совиньон или шардоне. Три года назад наибольшая часть наград досталась винам, сделанным из международных сортов. Но в этот раз доля успешных вин из автохтонов заметно увеличилась.

Кроме того, я с восторгом узнал, что в финальной дегустации были вина от небольших фермерских хозяйств. Когда я приезжал сюда три года назад, у меня была возможность пообщаться с виноделами-фермерами. Я постарался понять их проблемы и хоть как-то поощрить их усилия. Я радуюсь за успехи фермерского виноделия на «Кубке СВВР - 2021» и надеюсь, что мне удалось внести свой маленький вклад в его становление. За фермером далеко не всегда стоит серьёзный инвестор, но его сила – в преданности к своему участку земли и в страстном желании найти для этой земли подлинное выражение в вине. Фермер вкладывает в землю самую серьезную инвестицию – свою жизнь. 

Эти два тренда: развитие фермерского виноделия и прогресс автохтонов – я считаю очень позитивными и по-настоящему обнадеживающими. Они вселяют уверенность, что российское виноделие может достичь больших высот. 

Я также хочу отметить размах инвестиций в качественное виноделие, которые предпринимаются сейчас крупными винодельческими компаниями. И мы увидели плоды их работы в финале. Винный дом «Абрау-Дюрсо» был одним из первых, кто пошел по этому пути и достиг блестящего результата. «Фанагория» сделала рывок в направлении премиального виноделия чуть позже. Дом «Сикоры» – из числа тех, кто недавно ворвался в группу лидеров, но сейчас легко обходит многих конкурентов на поворотах.

– Сам факт того, что индустриальные гиганты в российском виноделии могут сосуществовать с крошечными фермерскими хозяйствами, разве не кажется вам позитивным знаком?

– Да, я считаю, что это здорово! Примерно так же здорово, как мирное сосуществование какого-нибудь скромного бургундского винодела, владеющего двумя-тремя гектарами в Шамбертене, и гигантской группы баронов Ротшильдов, за которыми стоит Chateau Mouton, негоциантская марка Mouton Cadet и другие проекты – как в Бордо, так и далеко за его пределами…

Размер инвестиций и уровень экспертизы привлеченных к проекту людей – конечно, всё это имеет большое значение. Особенно – в категории игристых вин, значительный прогресс которой нельзя не отметить. Высокое качество продегустированных нами классических игристых – прекрасное достижение, которым производители могут по праву гордиться. Но для «классики» такой уровень – в порядке вещей. А вот образцы, произведенные методом Charmat, я бы отметил отдельно. Они как бы априори проще, но ведь это вино для вечеринок! И судить его надо по мере того удовольствия, которое оно доставляет каждым своим глотком. Его миссия – не в том, чтобы погружать человека в созерцание и медитацию, а в том, чтобы заставлять его веселиться и хохотать! И дошедшие до финала вина этой категории подарили нам отличное настроение.

В белых сухих винах меня подкупила идея совместить автохтонный сорт сибирьковый с совиньоном, которая принесла победу вину «Дуэт» от волгоградского фермера Дмитрия Гусева. По сравнению с его виртуозным винодельческим исполнением «дубовые» вина из сорта шардоне показались тяжеловатыми – и, как всегда, возникает вопрос: «А нужно ли вину так много дуба?» Ощущение богатства вкуса вы можете получить, выдерживая белое вино на дрожжевом осадке, а для ванильного оттенка в аромате достаточно выдержать в дубовой бочке и 10-20 процентов входящего в бленд вина! Я знаю, что использование «100-процентного нового дуба», часто рождается из амбиции собственника винодельни, который требует от винодела следовать выбранному «богатому» стилю. Да, надо признать, что какой-то части потребителей, готовых платить за новую бочку, такой стиль нравится. Но во всем мире он постепенно сходит на нет. Настолько, что часть потребителей из «протестных соображений» вообще готова отказаться от шардоне или принципиально пить его «без дуба».

Очень интересными также были и образцы ликерных вин. Наверное, не стоит удивляться тому, что в финале доминировала «Массандра». Это, конечно, в высшей степени приятные вина. Знаете, даже у моей матери есть дома бутылка массандровского муската урожая 1915 года! Она все предлагает откупорить ее на Рождество: «Не хранить же её вечно!» Впрочем, не уверен, что мускаты вообще надо хранить слишком долго. Посмотрите на лучшие примеры сладких мускатов юга Франции, Италии. Испании. Обычно, после 2-3 лет выдержки они уже считаются вызревшими и готовыми к потреблению.

– В общем, вы уезжаете с хорошим впечатлением от российских вин? 

– Да! Россия становится очень неплохим местом для тех, кто любит вино! Трудно сказать, каким будет урожай 2021 года – очень тяжелый по погодным условиям и в некоторых случаях по-настоящему драматичный по результатам. Но если говорить в целом, то мне кажется, что российские вина все более уверенно формируют свой характерный стиль и завоевывают доверие потребителей. Для меня лично каждый раз приезд сюда связан с ожиданием открытия чего-то нового. 

"Получив приглашение судить здесь конкурс, я всегда хвастаюсь перед друзьями: «Я еду в Россию!» И мне кажется, что они завидуют!"

– Вы сказали, что, работая в жюри конкурса российских вин, стараетесь не быть «слишком явным интернационалистом». Не могли бы Вы пояснить эту мысль? 

– На самом деле, не так важно, в России вы судите винный конкурс или в Бразилии, или, например, в Уругвае – вы должны понять направление мысли местных виноделов и вкусы местных потребителей. О вкусах не спорят – винодел должен угодить своим потребителям. Лишь в нескольких странах мира виноделие ориентировано на экспорт, а не на местное потребление. Если дегустатор приезжает на национальный конкурс с системой ценностей, настроенной, например, на бургундскую шкалу, ему нелегко будет понять красностоп или саперави. Лично для меня главным критерием оценки вина остается его баланс, а не жесткий список школьных догм. Поэтому я получаю удовольствие от вин, когда приезжаю судить винный конкурс в далекой стране. У фанагорийского саперави, победившего у нас в категории красных сухих вин, был тот же замечательный баланс танинов и фруктовых оттенков, какой позволил бы мне дать высокий балл топовому калифорнийскому каберне или австралийскому ширазу. Среди красностопов такой баланс пока встречается нечасто, но мне кажется, я начинаю понимать и этот непростой сорт. Судьи, так же, как и виноделы (да и как потребители), должны постоянно учиться. И ведь это прекрасно!

– Еще один технический вопрос по суждению. Согласно правилам OIV, члены экспертной комиссии не должны обсуждать образцы во время дегустации. Однако престижные британские конкурсы не исключают обсуждения образцов судьями. Какова Ваша позиция?

– Обсуждение обычно помогает комиссии сформировать адекватную оценку. Вообще говоря, это полезно – понять мнение уважаемого профессионала, который вместе с тобой выполняет ответственную работу. И результатом такой совместной работы должна стать оценка, которой все мы, судьи, сможем гордиться. Признаюсь вам, что конкурсы, на которых судьи не говорят друг с другом и на которых вы не понимаете, откуда возникла итоговая оценка, меня просто удручают. На них я задаю себе вопрос: «Что я тут, собственно, делаю?» Вино – это эмоциональный предмет, и судейство на винном конкурсе – не исключение. Вином принято делиться, и мнениями о вине – тоже. И, конечно, добрый спор лучше затаенной обиды.